Мир подчиняется донельзя простой схеме: сказали – делай. С малых лет и до глубокой старости человек слышит исключительно команды – хоть зачастую они уже изначально впечатаны в подсознание, наивно принимаемые за «свободу воли», – и беспрекословно их выполняет: начиная с родительского «Повтори-ка эту букву» и заканчивая медсёстрами или родственниками, на которых свалилась обязанность ухаживать за вашим дряхлым телом, дорабатывающим последние минуты перед смертью.
Самое сложное из всего этого – подростковый период, когда гормоны бушуют слишком активно, а окружающие с двойным упорством вмешиваются во всё, чтобы ты ни делал. Их бы всех послать на три буквы, но здесь мы снова вспоминаем «прошитые» установки внутри системного кода, и, кивая, плетёмся делать то, что сказано.
Честно – у Кейджи своих забот полно. Полно настолько, что в последнее время он стал более дёрганным и раздражительным: ноша на плечах давила слишком-сильно, грозя вот-вот повалить его прямиком лицом в грязь. Держался, конечно, на родовом упрямстве и таблетках; для перепадов настроения Асахино выработал вполне рабочую схему, не гнушаясь прибегать к ней всякий раз, как потребуется.
Когда изощрённая часть практических занятий потребовала от них выхода на улицы в составе смешанных групп из разных потоков, Кей даже не знал, как и реагировать: с одной стороны, возможность оказаться ближе была весьма соблазнительна, с другой же – было бы неплохо заняться тем, для чего он, собственно, здесь находится. Но когда доходит слушок, что третий курс Общих Основ схлестнут вместе с младшими Героями, жить стало несколько веселее. Ну, знаете, несколько очень. Собака Павлова вновь показала отменную реакцию на то, что в неё так долго вбивали.
У Асахино не было особо шанса познакомиться со своими будущими напарниками – слышал только то да сё, ну и что Хитоши Шинсо с Основ сбежал в класс А. Ладно, не «сбежал», но. Это, в общем-то, не так занимательно, как сам состав их группы: девочка-лягушка, парень, с которым особо не пообщаешься, и сам Кейджи в роли эдакого иллюзиониста, который в один прекрасный момент должен будет достать из шляпы кролика. Но ни шляпы, ни тем более кролика в снаряжении у него не числилось, а стрелки часов неумолимо подходили к «отметке Х», поэтому, надвинув на лицо маску, парень поспешил к точке сбора.
– А ведь мы могли бы быть сейчас на обеде, да? – задумчиво тянет Кей, едва заприметил юных героев, о чём-то негромко переговаривающихся. – Простите, что прервал, но вам придётся терпеть моё общество сегодня целый день, ага.
Под маской, конечно, не видно, но Кейджи разглядывает младших и улыбается: нет, он действительно не понимает, по какому принципу составлялись команды. С другой стороны, это ли не повод немного отвлечься от слишком мрачных мыслей? Внутренний радар буквально орёт от предвкушения занимательно проведённого времени.
Асахино немного клонит голову к плечу, поочерёдно указывая на партнёров.
– Фроппи-чан и Шинсо-кун, верно? Можете звать меня Ёкай. Или Кейджи. Или «ты, с третьего курса!», но только не «сенпай», умоляю, – нарочито растягивая гласные, тянет Кей, смешливо фыркнув. – Надеюсь, мы отличимся и затмим даже вот этот гигантский шар в небе над нашими головами, ага-м.